Герман Стерлингов выживальщик номер раз ?

[noy75]

18 февраля 2009 «Мы создаем альтернативу деньгам»

Интервью c генеральным директором Антикризисного расчетно-товарного центра Германом Стерлиговым

Персонажи 90-х возвращаются в экономику, чтобы напомнить о ее родимых пятнах. В случае с ГЕРМАНОМ СТЕРЛИГОВЫМ это бартер. Когда-то он быстро разбогател, открыв первую товарную биржу «Алиса». Сегодня морда этой собаки красуется на дверях Антикризисного расчетно-товарного центра (АРТЦ) на 26-м этаже одной из башен «Москва-Сити». Из окон Стерлигова — наполеоновский вид на столицу. Скоро здесь начнется голод, и нежные московские паразиты повалят в деревню пахать землю, говорит бизнесмен. Сам он выживет благодаря натуральному хозяйству, которое практикует в деревне уже пятый год, и альтернативной резервной расчетной системе. Если верить собеседнику РБК daily, она заменит товарно-денежные отношения во всем мире.

— В 90-х основной заработок у вас был на бирже. На чем зарабатываете сейчас?
— Мы в АРТЦ сделали слоеный пирог из денег, Интернета и бартера. Обычный бартер предполагает встречное предложение товаров. Найти его сложно: кому нужны комбайны, тот не может своим зерном за них расплачиваться, потому что производителям столько зерна не надо. У нас встречного движения товаров нет. Обладатель комбайнов поставляет их тому, у кого есть зерно, обладатель зерна — тому, у кого есть квартиры, владелец квартир поставляет их обладателю бананов. А мы ввели в эту схему деньги как связь между первым и последним звеном.
— То есть промежуточные сделки безденежные, а крайние — денежные?
— Да. И поэтому денег нужно во столько же раз меньше, сколько звеньев в цепочке — минимум в три раза. Это окончательное и полное решение проблемы финансового кризиса.
— Откуда берутся деньги?
— Из офшоров. Скажем, есть человек, у которого 50 млн долл. в офшорах лежат без дела. Его день и ночь занимают мысли: как не потерять деньги и что на них купить, когда наступит дно кризиса и все подешевеет до упора. А мы предлагаем ему инструмент. Он дает нам информацию только об одном миллионе и вносит в Сбербанк 20 тыс долл., подтверждая этим, что его деньги и запросы реальны. Потом с утра встает, наливает кофе, открывает компьютер и в режиме удаленного доступа смотрит, что он мог бы на сегодня прикупить и как изменились цены.
— Он заходит в вашу систему?
— Нет, система выдает ему предложения на мейл в виде готовых цепочек. Последнее звено — его деньги, привязанные к товару, указанному в его заявке. Например, компьютер предлагает ему один из трехсот товаров. Мы не берем за это ни цента, 20 тыс. остаются его деньгами и возвращаются ему в ста случаях из ста. Кроме одного: если он обманул и заключил сделку, а денег у него не оказалось.
— В чем принципиальное отличие вашей системы от традиционных товарно-денежных отношений?
— Денег для каждой сделки нужно вдвое меньше, во время кризиса это важно. У нас в цепи два товарных звена и одно денежное, схема не «товар — деньги — товар», а «товар — товар — деньги». За каждую сделку цепляется еще один товар: компьютер обрабатывает миллионы предложений, обязательно что-то найдется. Но дело даже не в этом — становится не нужен банковский кредит. Деньги поступают из системы, как любой другой товар. Не нужны ни проценты, ни гарантии, ни возврат залога — вся эта лабуда, на которую у бизнесмена уходят месяцы. Этого нет, это уже просто история.
— Думаете, банки так вот просто вам сдадутся?
— Нам или не нам — не важно. Джин уже выпущен из бутылки, и банки это понимают. У нас, кстати, по ним целый сектор создается, потому что у них огромное количество неплатежей. Уходя в историю, банки становятся нашими первыми клиентами, потому что мы решаем их проблемы. Мы обеспечиваем их неплатежи товарной массой. И каждая пятая, четвертая или третья сделка денежной получается. Первое звено всегда деньги получает. К нам уже пошли банкиры.
— И много пошло?
— Количество называть рано, будут подписаны договора — вывесим на сайте. Но интерес громаден. При наличии такого количества неплатежей в банковской системе было бы странно, если бы они каждый день сюда не приходили. Когда кризис закончится, резервная расчетная система станет основной системой расчетов в мире. Мы создаем механизм, который заливает бушующее море маслом. То есть смягчает ситуацию у тысяч предприятий. Почему встают предприятия? Потому что у них лежат мертвые товары. Они производят «КамАЗы» в никуда, трактора в никуда, стройматериалы... Это не может продолжаться бесконечно. Нужно двинуть товары навстречу друг другу, ведь они нужны людям. Нужен механизм, альтернативный деньгам, которых стало мало, которые уже не справляются. Нужно сделать так, чтобы малое количество денег обслуживало прежние объемы товаропотоков.
— Как построен ваш бизнес?
— У нас уже 24 «дочки» в России и восемь — за рубежом, в каждой у нас 51%. Региональный центр заключает с нами договор о создании СП и на свои средства создает по 15—20 районных и городских офисов для приема заявок. Основа системы — это программное обеспечение. Его создала одна наша хорошая оборонная компания. Мы не можем согласовывать изменения с сотнями, а в перспективе с тысячами центров по стране, поэтому у нас везде 51%.
— Структура собственности?
— На 100% моя. Это ОАО.
— У вас нет партнеров?
— Нет, 30 млн — весь внесенный капитал. Люди на зарплате и на бонусах. Поэтому не жадничаем. Чем лучше человек работает, тем больше он должен получать. Топы на голодном пайке, потому что они будут получать очень много от результатов. Просто надо дождаться, когда заработает сеть.
— Кто с вами работает? Это ваши давние знакомые?
— Да, это ребята с начала 90-х. Все состоявшиеся люди. Миллионеры, есть миллиардер один. Все понимают: мы сейчас делаем то, что происходит один раз в сто лет. Мы перенастраиваем правила игры. И не потому, что мы что-то из себя представляем — у нас нет ни денежных ресурсов, ни политического веса, ничего такого. Но мы предлагаем алгоритм, который является альтернативным выходом из ситуации для правительств и бизнеса всего мира. Если это сделаем не мы — сделают десятки других структур. Работает идея, а не имя.
— Вы хотите покрыть сетью всю страну?
— Только страну покрывать бессмысленно, надо покрывать весь мир. Сейчас валюты настолько интегрированы, что в национальном масштабе альтернативная резервная расчетная система работать не может. Вот флажки на карте видите? Гонконг — туда вылетает руководитель, в понедельник будет ленточку обрезать. Лондон — на том же этапе. Париж — там уже все есть. Берлин чуть отстает. Нью-Йорк — все готово, но там наш руководитель, американец, известный человек, упал на лед. Нам нужен срочно руководитель в Нью-Йорке! И в Дубае работает все уже. Казахстан вот-вот стартанет.
— Цепочки сделок с дальним зарубежьем у вас уже были?
— Не было еще, только офисы создаются. Кризис ведь только начался.

— Как и когда у вас родилась идея создать АРТЦ?
— В августе, когда закончился осетино-грузинский конфликт. По приезду Саркози стало понятно, что будет вывод денег из оборота и появился дисбаланс. Новости из США об ипотечных проблемах, пока мелких. Стало ясно, что пойдет цепная реакция. Я жил в этой среде 15 лет, был участником IPO и т.д. И я знаю, что, как только где-то тряхнет, первым делом начинают выводить деньги.
— Но деньги были выведены одновременно со всех развивающихся рынков…
— И что?
— Так, может, война ни при чем?
— Война, может, и ни при чем, но это было привязано по времени. Не могло продолжаться бесконечно, когда все больше людей не работает. Дело же не в финансах — это фантики, резаные или электронные. Но огромное количество людей в мире за последние сто лет перестали работать. Юристы, журналисты, пианисты, ребята, стоящие на воротах, милиционеры... Их в мире все больше и больше.
— Я сейчас разве не работаю?
— Да, это называется работой. Но, когда таких людей все больше, становится все меньше горстка людей, которая их кормит, поит, одевает, обувает, довозит. Они уже не тянут. Помните, как один мужик двух генералов прокормил? Двух он прокормил, а 22 он уже не прокормит. Это перевернутая пирамида уже начала падать. Дебилы это видят и думают, что кризис пошел из финансов. От фантиков ничего не зависит…
— Вы ждете полной смены миропорядка?
— Не получится так, чтобы никто не работал и все на халяву долго жили. Рано или поздно кирдык. Чтобы пирамида перевернулась, нужно сделать несколько вещей очевидных. Нужен инструмент расселения людей. В условиях кризиса денег на это не будет, нужна резервная расчетная система для расселения сотен, тысяч мегаполисов мира. Чтобы жители праздных муравейников — я и про себя тоже говорю — занялись человеческой работой: производили, сеяли, пахали, растили детей. И чтобы графьев было поменьше. Естественным отбором останутся лучшие журналисты, лучшие юристы, лучшие аферисты.
— И когда, на ваш взгляд, это может произойти?
— Чем быстрее будет голод, тем быстрее будут рассасываться мегаполисы. Никого же не убедишь уехать добровольно. Нужен блокадный Ленинград. Чтобы открыть дорогу жизни, чтобы народ туда, не размышляя, двинулся.
— Вы ждете голода?
— На всякий случай готовлюсь к худшему. У меня свое хозяйство, овцы есть. Коровы, утки, гуси. Вот будет у меня миллиард долларов — что мне их, жевать что ли? В блокадном Ленинграде у моего знакомого была большая квартира: картины дорогие, дорогущий рояль Шаляпина. И в чулане у них стояла бутылка с рыбьим жиром, которую было лень выкинуть. Так вот, эта бутыль спасла жизнь всей семье. Все остальное они обменяли на картошку, хлеб. А на рыбьем жире они жарили кожу от плащей — и выжили.
— То есть даже так может быть?
— Я утрированный пример привел, чтобы показать вектор. Надеюсь, такого голода не будет, но, когда человек теряет средства к существованию, надо дать ему альтернативу. Наше правительство достаточно умное, а умный человек отличается от глупого тем, что пытается спрогнозировать события. Ведь очевидно, что брать людям пищу, если они не работают, может быть неоткуда. Им надо дать возможность работать. Для этого им надо дать землю. И причем не десять соток, а десять гектаров. И дать бесплатно, причем с правом наследования, но без права продажи, чтобы не спекулировали. Им надо дать технику, которая стоит сейчас без дела — от КамАЗа до Россельмаша. Надо дать стройматериалы, которые сейчас не нужны никому. А чтобы это дать, нужна резервная расчетная система, потому что денег на это не будет.
— Вы и тут за свое…
— А это стороны одной медали. Надо предпринять шаги конкретные. Это изменение законодательства. Это конфискация невозделываемых сельхозземель — такой закон, кстати, есть, он просто не выполняется. Если в течение трех лет землю не возделываешь, должны забирать. Надо эту землю поручить кадастровой палате и изменить принцип оформления земли. Нужно нарезать землю по столбикам и раздавать путем жеребьевки, по количеству едоков. А иначе надо кормить миллион дармоедов, которые придумывают тысячу правил по оформлению земли. Вот я пять лет оформляю свою землю на хуторе в Подмосковье, где живет моя семья. Процедура такая, что ни один нормальный человек ее не пройдет. Попробуйте получить в селе не участок, а гектаров 50 — вы умрете! Потому что Госдума установила такой закон, который нельзя выполнить.
— И вы говорите, что у вас нет политических амбиций?
— Ноль! Мне бы сказали: или ты, Герман, возглавь государство, или мы тебя расстреляем. Я бы ответил: стреляйте! Я управлять своим народом не хочу, потому что он неуправляем. Потому что сначала надо пороть. Девчонок переодевать в юбки, а у мужиков отнимать лезвия, чтобы они не скоблили себе лица каждое утро перед зеркалами и не теряли драгоценное время, которое надо тратить на работу и на заботу о детях. Поэтому у меня нет политических амбиций. Я не хочу вами управлять!
— Не так давно вы утверждали обратное.
— Это было пять лет назад. За пять лет, знаете, многое меняется. У меня была отличная пятилетняя школа жизни с нашим народом. Я тоже русский. Я пожил на селе и увидел, что это такое.
— И что это такое?
— Народа нет, есть телезрители бывшей русской национальности. Сейчас они делятся не по национальности, а по приверженностям тем или иным передачам. Кому-то сериалы нравятся, а кому-то новости.
— У вас на хуторе, кажется, нет ни телевизора, ни электричества?
— У меня и на Рублевке телевизора не было.
— Кстати, надолго хутор покинули?
— Я не покинул, у меня там дети на хозяйстве. Я там ночую, это мой дом.
— И вы умудряетесь каждый день пересекать границы московской и смоленской областей?
— Меня укоряли тут: сидит, вроде все правильно делает, а ногти грязные. Конечно! Потому что мне с утра коз подоить надо. Дров натаскать. На участке, где я живу, гастарбайтеров нет.
— По-вашему, офисных работников все это и ждет?
— Так это хорошая жизнь! Люди, которые сейчас теряют работу, будут расстраиваться, им будет тяжело на новых местах, будет искушение с гастарбайтерами, со строительством, будут обманывать. Через это надо пройти. За халяву, за безделье, за бесмыссленную жизнь надо платить. Но это хорошая плата. Вот люди работают в офисе: зима и лето, осень и весна — все сливается воедино. А на природе, когда с землей работаешь, со скотиной, всегда все разное. Не успевает надоесть. Весной одно, зимой другое. То пашешь, то сеешь, то убираешь, то готовишься. Мы живем в тоске, как в тюрьме, в этих офисах. Я это понял только через три года, когда стал жить на воле. Не попробовав меда, не узнаешь его вкуса.
— Сотрудники вашего офиса разделяют эти взгляды?
— Им сложнее, потому что их кризис не коснется. Зарплаты у нас уже сегодня растут, мы уже окупили все расходы. Я даже виноват перед своими сотрудниками, что лишаю их возможности изменить образ жизни. Надеюсь на их разум, что они смогут все понять через голову, а не через желудок.
— Москва опустела, и только в офисе Стерлигова окна светятся…
— Да, и не в одном. Только по Москве их будет около 80. Чем больше проблема с неплатежами, тем больше у нас работы. Это российский Форт Нокс. Мы печатаем теперь другого типа деньги. Мы выдаем информацию, новый тип связи. Мы перенастраиваем мировой механизм взаиморасчетов. Это громко звучит, но это так. Это правда. Нам осталось только расшириться, и все.
— Надеюсь, вам не помешают осуществить мечту.
— А кто помешает? Мы продекларировали на самом верху, что в любой момент по требованию передаем свой контрольный пакет правительству той страны, на территории которой находится центр. Во Франции открываемся, там Саркози получил аналогичное предложение. Мы не будем бодаться за деньги. В любой момент можете забрать и сменить меня как директора и поставить своего. Мы понимаем, что контроль над экономикой должен быть в руках государств мира, а не частного бизнесмена.
— И что отвечают правительства?
— Все принимают к сведению и смотрят, что будет дальше. Это пробный шар. Главное, чтобы не было ядерной войны.
— А вы вернетесь на хутор?
— Конечно! Причем вернусь уже не пустой, я уже неплохо заработал и еще заработаю. Скуплю все элитные окрестные места, посношу эти на хрен никому не нужные коттеджи, заведу овец, чтобы оставшиеся в Москве люди ели хорошее мясо, а не выращенное в Новой Зеландии на красной модифицированной траве.
— И ваш образ жизни на хуторе не изменится?
— Да лучше чем я живу, жить невозможно. Я живу в большой хорошей избе с русской печью. У меня есть скотина, хозяйство. Главное — дети на воле. Как сыр в масле катаюсь. Я во дворцах жил, мне ни дворцов, ничего не надо. Я уже достиг потолка по качеству жизни.


http://www.rbcdaily.ru/2009/02/18/focus/402409

[noy75]

В начале 90-х годов советский миллионер Герман Стерлигов, хозяин первой сети товарных бирж «Алиса», стал символом нарождающегося капитализма. Вторым символом стала его кавказская овчарка Алиса, которая из друга человека вдруг превратилась в непривычное слово «логотип». В те счастливые времена всем нам казалось, что вот-вот скинем мы ненавистный тоталитарный «совок» и заживем как люди. Будем ходить все в белых штанах и отовариваться 120 сортами колбасы. Прошло шестнадцать лет. Постепенно выяснилось, что белые штаны на каждый день - это очень непрактично, вкусной колбасы есть только два сорта: сервелат и докторская. И вообще все это не важно, и только душа бессмертна, а счастье - в детях. Первый советский капиталист Герман Стерлигов в очередной раз стал первопроходцем. Он послал к черту весь «эффективный рынок» и «общество потребления». Расстрелял из нагана телевизор, продал особняк на Рублевке и поселился в глухом лесу на хуторе, к которому даже нет проезжей дороги.
Дорога к дому
Сотовый телефон у отшельника Германа Стерлигова все-таки был и даже работал, хотя на хуторе нет электричества. Меня предупредили, что после пары интервью с коллегами бывший миллионер журналистов не жалует, а прессу считает «бесовщиной». Действительно, первую фразу Стерлигов произнес с металлическими нотками в голосе:
- Что это от меня понадобилось печатному органу Коммунистического союза молодежи?
Но я, не покривив душой, произнес нужные слова:
- Герман Львович, ваш телефон дал мне крестный отец моего сына.
Голос собеседника потеплел:
- Приезжайте, я вас встречу. До меня на машине не доедешь. Только ножками, по родной земле.
Для новой жизни семья миллионера выбрала самый медвежий угол Московской области: Можайский район, до границы со Смоленщиной - несколько километров. От последней грунтовки, где нас ждал Герман Стерлигов, начинаются глухие заболоченные леса. Бывший миллионер верхом на лошади выглядел колоритно и очень по-деревенски. Но мы его опознали по сапогам. Это были не корявые кирзачи из сельпо, а сшитые на заказ шевровые сапожки, которые ничего не весят и не промокают. Картину дополнял кинжал, притороченный к луке седла и ружье-недомерок ТОЗ-106, прозванное в народе «смерть председателя».
Герман Львович был рад и гостям, и удачной сделке, которую провернул прямо на раскисшей дороге:




Бог послал в этот день Стерлиговым: домашние соленья, грибной суп, ключевую воду и парное мясо. На фото: наш корр. Дмитрий Стешин и жена Германа Алена.

- А я пока вас ждал, бычка сторговал, - искренне похвастался нам бывший миллионер. - Десять коров у меня, а покрыть их целая проблема...
Меня предупреждали перед поездкой, мол, пиарится мужик. К выборам небось готовится будущим. Сформирует имидж «миллионера от сохи» к 2008 году и - вперед баллотироваться. Оказалось, что это не так. Пару раз мне приходилось общаться с подобными отшельниками. Настоящий отшельник внимательно слушает гостей. Причем очень долго - других источников живой информации у него нет. Журналисты «КП» не затыкались минут пятьдесят, пока мы шли по перелескам. Рассказывали про друга фермера с Новгородчины. Про всероссийскую перепись сельских подворий. Стерлигов слушал внимательно и вдруг остановил лошадь:
- Странные вы какие-то журналисты, - сказал он нам. - Во-первых, приехали с подарками (мы привезли миллионеру банку хорошего чая. - Прим. корр.). Я хоть чай и не пью, только травки, но все равно приятно. Во-вторых, не о том говорите. До вас тоже приезжали, так написали, что жена от меня сбежала и заблудилась в лесах. А теща ее ищет. Теща моя очень удивлялась.
Я горячо возразил:
- Герман Львович, я обещал: буду писать без чужебесия!
Стерлигов аккуратно расправил окладистую бороду:
- Где-где, а у меня в слободе бесов нет. Бесы все в Москве остались. Дайте-ка я ваши сумки к седлу приторочу, а то они вам все руки оторвали.
В деревню я приехал с Красной площади
Свое поселение Герман Стерлигов называет слободой. Когда-то на этих пустошах стояла его родовая деревня, поэтому его «возвращение к корням» верно даже географически. Дороги к хутору действительно нет, есть только направления. В город по делам Герман Стерлигов ездит так: к трактору цепляется здоровенный лист железа, на него заезжает джип и едет по грязи, аки посуху.
- Зато гостей незваных не бывает, - говорит нам хозяин.
- Лоси заходят, мы их к крылечку поближе подпускаем, чтобы мясо недалеко тащить. Я-то сам мяса не ем, раздаем друзьям и знакомым.
Хутор огорожен со всех сторон забором и грозными табличками: «Проход на территорию Слободы с огнестрельным оружием приравнивается к нападению!» Хозяйство у Стерлиговых большое. Живность просто кишит. Десяток хозяйственных построек, дома работников. К хозяйскому дому пристроен хлев - со всеми вытекающими запахами. И только по этой детали я понял, что для Стерлиговых этот дом не дача и не баловство. На землю семья миллионера села крепко:
- Не было счастья, да несчастье помогло, - говорит бывший кандидат в Президенты России и отдает шестилетнему сыну Арсению повод коня:
- На, отведи в конюшню, расседлай, через час напоишь. Мы же почему переехали? Когда меня сняли с выборов, пришлось расплачиваться за свою дурацкую патриотическую деятельность. В деревню я уехал вообще с Красной площади, у меня офис был с видом на Кремль. Продали дом на Рублевке - он у нас был очень дорогой - и осели здесь.
Мальчик и конь уходят, а на заднем плане - благостная картина: остальные три сына Германа Стерлигова носят и складывают дрова в поленницу. Это было сделано не на публику, мы уезжали вечером, а дети продолжали работать. Причем самый младший, двухлетний Михей, был сам размером с полено, но от старших не отставал. По словам хозяина, за своих детей он не боится. Если они с детства приучены к труду, место себе в жизни найдут. Вот только стоит ли искать это место в городе? Герман Стерлигов считает, что города нужно уничтожать точно так же, как уничтожали деревни во время индустриализации. Русский народ подрезан под корень. И жизнь на земле - единственное спасение.
- Вот только никому это не нужно - спасать нацию, - вздыхает Стерлигов. - Пойдемте в дом, отобедаем.





В патриархальной семье Стерлиговых мать Алена - прочный тыл. На первом плане (слева направо): дочь Пелагея, мальчики Михей, Пантелеймон, Сергий и Арсений. Сам хозяин с овчаркой, потомком той самой Алисы, ставшей логотипом одноименной биржи.

Внутренняя миграция
На крыльце нас встречают женщины - жена Алена, которая выглядит так, что признать в ней мать пятерых детей невозможно. Рядом с ней - дочь Пелагея, которая в этом году будет заканчивать 11-й класс (раз в 2 недели на хутор приезжает учительница). Пелагея и сама хороша, и на пригожих корреспондентов «КП» старается не смотреть, стоит, опустив очи долу. Алена говорит с нами охотно, чувствуется, намолчалась на хуторе. Рассказывает нам про гримасы Рублевки. Про заборы до неба и детей на трехколесных велосипедах, за которыми медленно едет джип с охраной.
- Да мы на Рублевке соседей видели реже, чем здесь людей! - смеется она.
Похоже, что она не сильно жалеет о прошлой жизни.
По словам самого хозяина, хорошо иметь миллионы. Но заниматься для этого бизнесом - увольте. Получается необъяснимый парадокс: деньги дают свободу, а их добыча закрепощает. Первый миллионер с гордостью говорит, что теперь ему не нужно ловить каждое слово политиков, прикидывая: туда ли он вложил деньги? Теперь он зависит от своей работы и от погоды. Точнее, от воли Божией. Когда зимой в 40-градусный мороз начали котиться овцы и новорожденных ягнят даже бегом не успевали доносить до теплого дома, это была настоящая трагедия, не сравнимая с обвалом котировок на бирже. Но Бог отблагодарил за трудолюбие. Герман смеется:
- Я точно не знаю, сколько у меня сейчас овец. Было 159. На прошлой неделе родились 14. И еще будут!
Мы садимся за деревянный стол, над которым висят свечные люстры. Стерлигов перехватывает мой взгляд.
- Глаза не портятся от свечей, свет живой и теплый. Зимой метель, а мы целый день читаем Евангелие или другие духовные книги.
Я не могу удержаться от вопроса, благо дочь за перегородкой моет посуду:
- Пелагея вот скоро заневестится, где жениха ей искать?
- Зачем искать, жениха Бог даст.
- Ну да, выйдет из леса добрый молодец с ружьем...
Хозяин полностью согласен с таким поворотом событий:
- С ружьем... или там с фотоаппаратом.
И пристально смотрит на холостого фотографа Ивана. У Пелагеи за стенкой в мойку вдруг падает тарелка.
- А жить молодые где будут?
- Да здесь и будут жить, вон полей пустых сколько! Что они там почерпнут доброго? Если не захотят оставаться в селе - будут жить в обществе. Но не принимая его порядки. И это тоже будет благо, ведь у моих детей будет иммунитет.




Сколько у него овец, Герман Стерлигов точно не знает. «Было 159, родились 14 и еще будут!»

Миллионер проходит как хозяин
Несколько лет назад Стерлиговых сожгли. Строились они на новом месте по-рублевски широко. Мужики из соседних деревень отгрохали им дом-терем, даже со стеклянной крышей. Мужики домик и запалили чуть ли не в день сдачи.
- Знаю, кто сжег, - говорит Герман Львович, - но мстить не собираюсь - пускай всю жизнь от страха трясется.
Миллионер поначалу занимался городской благотворительностью. Местные сразу смекнули: лох! Просили деньги вперед - «детям на ботиночки». И уходили в загул навсегда. Пытался хозяин свои деньги обратно стребовать или работать заставить. Бесполезно. Только злобу мужики затаили, да и денег в деревне просто нет.
- В избу заходишь - пропито все. Кроме телевизора. Это для них святое! Нет больше русских людей, остались только телезрители, - с горечью говорит Стерлигов.
Мы бродим по грязи, осматривая огромное хозяйство. Без работников не обойтись, но в окрестных деревнях непьющих найти не удалось. Пришлось привозить из ближнего зарубежья русских. Да еще таких, которые бы придерживались монастырских правил жизни на хуторе - без алкоголя, курева и, главное, телевизора.
Герман Стерлигов смеется в бороду:
- Я своих овец миллионерам продаю и крупным бизнесменам. Звоню и говорю: купи овцу за сто долларов! Дешевле, чем на рынке. И покупают!
Негоже считать деньги в чужих карманах, но я заметил, что периодически русский крестьянин Герман Стерлигов отвлекался на свой смарт-фон, кажется, проверял котировки каких-то акций. И в эти секунды он мне напоминал продвинутого фермера из рассказов О’Генри. И почему-то очень хотелось, чтобы таких фермеров было в России многие тысячи. Которые поднимут страну, возродят деревни. Тысячи богачей, сколотивших состояние на перепродаже турецких шмоток, нефти и металла, вдруг просветлеют. И пойдут босиком по родной земле прямо к Богу. Увы, вскоре я понял, что это лишь мечты. Потому что более безумную картину вообразить себе невозможно.
Мы ехали назад к дороге, ведущей в Москву, с подарками - домашними вареньями и соленьями. Прямо по непролазной грязи, сидя в джипе бывшего миллионера, а ныне крестьянина. Вот только джип наш не крутил колесами, а стоял на куске стальной цистерны. Нас тащил по российским болотным хлябям трактор «ДТ», в кабине которого сидел простой деревенский парень. И эта картина почему-то показалась мне очень символичной.
ДОСЬЕ «КП»
[/img]

[gogolo]

Стерлингов на самом деле нифига не первопроходец в усовершенствовании бартерных схем - на эту тему было куча заморочек и работ у анархистов, и в практику они это внедряли.
Если кому то интересно, вот статья про МОСТы (местные системы обмены товаров) причем на реальном опыте. Автор Павлов с сайта казанских анархов.
Преамбулу идеологическую можно смело не читать - вряд ли это кому то из вас будет интересно.

Важным вопросом создания свободных сообществ является экономическая база их существования. Пока мы не сможем выключиться из государственной и построить свою независимую экономическую систему, говорить о свободе рано. У анархов, как правило, надстройка в виде сознания предшествует базе - экономическому самообеспечению. Обратный процесс возможен только после создания устойчивого, известного прецендента. Возможно это одна из причин узости нашего движения на данный момент.

Обособиться можно хоть завтра. На Земле есть еще свободные места, где мы будем государству по крайней мере безразличны. Можно занять неиспользуемую нефтяную платформу или уйти в тайгу. Но неизбежно возникает вопрос : «А на что жить? Особенно после того, как съедим принесенное с собой?». Именно на этом в свое время обломились многие христианские комунны (см. «Деяния апостолов»). Известные мне примеры из сегодняшнего времени (Китежь, Атши и т.п.) не являются самостоятельными, а существуют на различные пожертвования и гранты. Похоже, достаточно устойчиво существует секта «виссарионовцев», которая ближе к израильским кибуцам, однако оттуда слишком мало информации. С этической стороны такая система, возможно, понравиться анархо-коммунисту или анархо-синдикалисту. Мне в ней недостает экономической свободы индивида.

Прудон, учтя опыт утопических социалистов и их комунн (Сен-Симон, Фурье и т.п.), предложил идею банка взаимного кредита и обмена. Ему не дали развернуть систему на практике. Однако идея осталась. Сейчас на новом технологическом уровне с высокими возможностями обмена информацией и учета появилась возможность вновь попытаться осуществить идею. В каких-то часностях она уже существует и существовала.

Местные системы обмена и торговли (МСОТ) - это нетрадиционные торговые сети, члены которых обмениваются между собой товарами и услугами, не прибегая к помощи обычных денег. Позволю себе превратить аббревиатуру МСОТ в очень подходящую к случаю МОСТ. Речь ведь действительно идет о мостах в будущее.

Одна из известных местных систем была создана в 1983 году в канадском городке Коммокс-Вэлли, во время экономического кризиса. Жители применили к своей ситуации принцип «меновой торговли». Так родилась местная система с характерной для нее гибкой системой расчетов. Принципы МОСТ широко освещали средства массовой информации, и через несколько лет идея распространилась по всему земному шару. В настоящее время мне известна такая же система в Аргентине, Щвейцарии.

Мы все знакомы с принципом простого обмена: я делаю что-то для тебя, ты делаешь что-то для меня. Зачастую умельцы проворачивают многоходовые бартерные операции. Однако число услуг, которые каждый человек может предложить или получить, ограничено при этом кругом друзей, знакомых или родственников. Местные системы обмена образуют группы людей, которые, не будь этих систем, остались бы незнакомы друг другу. Большое количество участников облегчает поиск того, кто захочет сделать что-то для тебя, или того, кто захочет воспользоваться твоими услугами. Поэтому участники пользуются ресурсами своего сообщества, увеличивая, таким образом, свою независимость и независимость сообщества. Они сообщают друг другу, какие услуги им требуются, и что они могут предложить, через небольшой справочник или каталог.

Предлагаемые на обмен услуги или товары оплачиваются учреждаемыми сообществом единицами МОСТ. Единицы эти существуют только на бумаге или в компьютере. Государственными деньгами не пользуются. Большинство систем дают своим единицам какое-нибудь отличительное название. Почти во всех странах большинство МОСТов приравнивают свою единицу к национальной валюте для для облегчения расчетов, что в общем-то не обязательно. Вместо принципа «я делаю что-то для тебя, ты делаешь что-то для меня» появляется принцип «я делаю что-то для тебя, ты делаешь что-то для кого-то другого, кто-то другой делает что-то для меня». Благодаря этому местные системы более гибки, нежели традиционный обмен услугами между друзьями и родственниками.

Некоторые МОСТы охватывают не более десяти человек, наиболее же крупные - до двух тысяч и более. Члены систем обмениваются услугами, предметами собственного изготовления и подержанными вещами, ведя счет заработанным или потраченным единицам через систему безналичных расчетов. Никаких денег при этом из рук в руки не переходит. Когда члены МОСТа вступают в деловые отношения, тот, кто должен платить, выдает другому подписанный чек, получатель же передает этот чек в ресурсный центр, где количество единиц на счете у каждого соответствующим образом изменяют. Покупатели и продавцы сами решают между собой, сколько стоят вещи, которыми они обмениваются. В результате сделка совершается на основе взаимной выгоды. Это делает систему очень практичной. Существование общей системы урегулирования платежей позволяет членам группы перейти от простых меновых сделок «один на один» к сложной системе непрямого обмена. Когда в обмен вступают новые члены, на счету у них находится ноль средств, общий результат всех операция также равен нулю, поскольку то, что начисляется на один счет, тут же вычитается из другого. Все отрицательные счета уравновешиваются положительными и, следовательно, общая сумма всех счетов - тоже ноль.

Члены МОСТа не бояться отрицательного баланса, потому что если бы не задолженность некоторых участников, система не могла бы работать вовсе. Теоретически можно злоупотребить возможностью делать долги, набрать много кредитов и покинуть систему. На практике, однако, это случается редко, потому что состояние счета и оборот средств каждого участника регулярно публикуются в каталоге, и остальные члены могут решить, стоит или не стоит вести дела с этим участником. Кроме того, большинство систем позволяют присоединиться только тем, кого знают и могут порекомендовать уже действующие члены.

В большинстве МОСТов считается вполне приемлемым, чтобы некоторые участники, в особенности те, кто много делает для сообщества, или те, кто не в состоянии много давать в обмен (например, больные или инвалиды) получали достаточно большой кредит. Члены, работавшие на пользу тех, кто не сможет отработать свою задолженность, получают, тем не менее, свою оплату и дефицит распределяется в целом на всю систему. Это эффективно заменяет систему государственного соцобеспечения.

Многие из услуг, предлагаемых в рамках МОСТа, благотворны для сообщества - уход за престарелыми, коммунальные работы, образование. Речь идет не о поддержке соседей или родственников - в МОСТ люди заботятся друг о друге благодаря тому, что связаны единством общности, взаимопомощи. Даже если те, о ком заботятся, не в состоянии сами вернуть услуги, эти услуги все же могут быть оказаны, так как их возместит система в целом. МОСТ создает новые возможности для тех, кто долго не имел работы. Такие люди часто не могут трудоустроиться, потому что лишены социальных контактов, возможности совершенствовать профессиональное мастерство и из-за заниженной самооценки.

МОСТ, таким образом, возвращает к активной деятельности людей, выброшенных на обочину обычной государственной экономической системой. Местные системы валют строят отношения с людьми на основе их предпочтений, а не их достижений.

В МОСТ продлевается срок использования вещей, т.к. предлагаются на продажу бывшие в употреблении вещи (одежда, мебель или компьютеры). Подумайте о комиссионных магазинах, магазинах экологически чистых продуктов и подписке на системы распределения овощей. Производство в местных системах нацелено на жителей вашего села или города. Нет необходимости в больших транспортных расходах. Сейчас мы покупаем продукты, выращенные или приготовленные за сотни километров от нашего дома. В местных системах валют такого не происходит. Вместо этого независимый свиновод и профессиональный мясник по взаимной договоренности начинают сотрудничать на местном уровне.

В большинстве случаев МОСТ может обеспечить лишь часть из всего, что необходимо для жизни. Однако в принципе подобная система может быть распространена в глобальном масштабе (интересующимся рекомендую роман Г.Гариссона «Стальная Крыса идет в армию»). Но зато МОСТ всегда способен сделать жизнь более приятной. Люди с низким заработком могут сэкономить часть своих скудных средств на стрижке волос, ремонте вещей и квартир через посредство МОСТ. Они могут даже позволить себе то, на что большинство обычно редко способно. Пригласить на день рождения или юбилей настоящих музыкантов, заказать для памятного события стихи или совершенно особенный обед, да еще с официантом. Такие вещи, как лечебный массаж или частное обучение в разных областях, обычно весьма дорогостоящие, неожиданно оказываются доступны любому! Все это делает жизнь более свободной, людей - более независимыми, предоставляет множество возможностей личного развития. Меняется система ценностей.

Деньги - это не просто единицы обмена. При поддержке государства они могут быть использованы как средство накопления капитала и как средство власти. Это порождает неравенство между владельцами денег и теми, у кого их нет. Фермер не может отложить сев и вынужден занимать. Но кредитодатель закладывает в заем немалый процент собственной выгоды. Фермер переносит этот процент на стоимость зерна, а булочник - на стоимость хлеба. Короче говоря, один наживается, а оплачивает наживу общество, вынужденное покупать этот хлеб.

Этот однонаправленный поток денег от общества в одни руки вызывает концентрацию денег и власти, не принося этому обществу никакой пользы.

Бедность и финансовая эксплуатация людей, постоянно оплачивающих чужую выгоду (в явной или скрытой форме эти затраты поглощают до 50% их дохода) составляют основу богатства тех, кто сумел скопить достаточный капитал. Функция денег, как средства обмена, противоречит функции денег, как средства накопления капитала.

То, что еденицы МОСТ могут быть использованы только на местном уровне - это явное их преимущество. Они остается в пределах сообщества, где могут дальше приносить пользу, вместо того, чтобы обогащать нескольких и без того богатых людей или отдаленные финансовые организации. А поскольку в МОСТ нет прибавочной стоимости, то нет и одностороннего потока денег от бедных к богатым. Утечки капитала из МОСТ не может быть! Бесполезно накапливать единицы МОСТ, т.к. на них не начисляются проценты, а получить заем - легко, потому что задолженность рассматривается лишь как обязательство сделать в обмен что-то для сообщества. Не случайно первый МОСТ появился на свет во время кризиса.

[noy75]

к счастью у нас есть инет... забиваем, то, что хотим сбагрить, + то , что хотим приобрести, и программа *мост* перебирая варианты находит нам путь из нескольких участников.... мы жмём кнопку *да*
и у других участников оформляется сделка. комп подсказывает сколько товара отгрузить и сколько другого мы получим.
далее сидим ждём доставку.
тот кто отгружает и перевозит, за услуги получают часть необходимого товара указанного ими в той же программе...

вроде как то так...
читал эрик френк рассел * и не осталось никого* ? та же тема, тока с выживальщеским уклоном и кодексом гражданского неповиновения...

[zulu]

Помню этого персонажа мы как-то уже обсуждали:
http://www.postapocalypse.ru/forum/viewtopic.php?t=268&start=0

[noy75]

искал блин и не нашел...
http://www.sterligoff.ru/news/item/91
во тоже, только подробней... сайт германа стерлинга...
уеду нафиг....... овец разведу.....
скорее всего мы придём рано или поздно к товарообмену, как к альтернативным расчётам, тем более исли 3,14 жахнет, или люди прозреют. сейчас все прикрывают глаза на многое, иначе перестаёш себя уважать.враньё вокруг сплошное, равнодушие....
вечно ж нельзя так....

[Anvil]

к счастью у нас есть инет... забиваем, то, что хотим сбагрить, + то , что хотим приобрести, и программа *мост* перебирая варианты находит нам путь из нескольких участников.... мы жмём кнопку *да*
и у других участников оформляется сделка. комп подсказывает сколько товара отгрузить и сколько другого мы получим.
далее сидим ждём доставку.
тот кто отгружает и перевозит, за услуги получают часть необходимого товара указанного ими в той же программе...

вроде как то так...
читал эрик френк рассел * и не осталось никого* ? та же тема, тока с выживальщеским уклоном и кодексом гражданского неповиновения...

Решил включиться....
С моей точки зрения - это полная хня! В начале своей трудовой карьеры в 90-92г. (я был в 11 классе) работал, как это сейчас принято называть, сисадминном и разработчиком разной хрени на DBase-IV, помню у нас бизнесмены первой волны носились с подобным. Фирмы, предлагавшие такое росли как грибы. Тогда в стране практически полностью были разорваны привычные связи, никто не мог ничего ни продать, ни купить, ни обменять.
Помню, был договор с компанией, сначала они присылали раз в 2 недели коробку 5'25 дисков, потом за невероятные деньги продали модем на 4.400 - была у них и база по всей стране и работали люди по ней, но за пару лет так и ни одной сделки не припомню. Если у предприятия проблемы с деньгами - это не панацея, хотя бы как оно РЖД ТехПД проплачивать будет????

Сейчас это опять стало поднимать голову... как пример эти странные парни: РОСБАРТЕР

Может частично это и может помочь предприятиям, но полностью заменить деньги - чушь! Зачем логистической компании чайники или помидоры? Они их потом бартерить с нефтебазой будут? И зарплату людям тоже менянной хренью платить? Вспомни, как лет 10 назад по трассам стояли толпы работников предприятий и пытались продать то, что им вместо зарплаты выдали...

[noy75]

Решил включиться....
С моей точки зрения - это полная хня! В начале своей трудовой карьеры в 90-92г.


тогдаж ещё компов ниукого небыло... я свой первый спектрум приобрёл. про инет и слыхом не слыхивал...
а щас можно прогу сделать, и инет любые камбинации момент предоставит

[Anvil]

Решил включиться....
С моей точки зрения - это полная хня! В начале своей трудовой карьеры в 90-92г.


тогдаж ещё компов ниукого небыло... я свой первый спектрум приобрёл. про инет и слыхом не слыхивал...
а щас можно прогу сделать, и инет любые камбинации момент предоставит

не смеши! Тогда уже и AT и PS/2 были. Про Правец16М вообще молчу.
Интернета небыло, был FIDO с его почтой и BBSом, КОИС Ремарт, Sprint, PC Persuite - дохрена чего было. и прямое модемное соединение рулило по полной. вспомни терминальники с протоколом X-Modem... хоть в Нортоне

Я тебе дал ссылку, они уже сделали, ну и что? Шило на мыло менять? А рабочим вазелином зарплату выплачивать?

Формула "Товар-Деньги-Товар" мне больше нравится, давно ее придумали )))
Если интересно, посмотри, в Германии некоторые толи земли, толи города-районы ввели свою придуманную бумажную валюту вместо их оро - и все были счастливы

[noy75]

спорить- смысла не вижу... просто кому раньше был доступен инет ? - единицам, а сейчас всем.. а деньги, я считаю, слишком проблемны, много из за них зла твориться... ( да ты видно статейку про стерлинга не читал!?) да и ладно!!!
если кто согласен - подискутируем

[пОСТАП]

тут ркламу видел - обменивает этот отрицатель денег 3х литровую банку молока на ровно резаную цветную бумагу, на которой написано в совокупности "4500 р". Правда молоко экологически чистое (?).
Сектант он, просто секта у него своя... еще не каталогизированнная

[noy75]

время покажет.......